Ведь в чем сила винтажа, сестра?

Хранить в отдельной секретной комнатке гардероба винтаж – не преступление против моды. Текстуры, силуэты, оттенки составляют коллекцию пережитых ощущений. Иногда они раздражают, нервируют и смущают – но всегда интригуют и притягивают. Причудливую цикличность жизни винтажа может прочувствовать очень чуткий fashion-эмпат. Именно он и только он имеет право перевернуть эти песочные часы, заставив прошлое реинкарнировать в новых образах.
 
Каждый раз, когда мир потряхивает в виттовой геополитической истерике, на улицах и подиумах появляется flower power. Из винтажа он органично переходит в категорию must have – и с этим медитативно ритмичным свингом туда и обратно по виткам fashion-истории ничего не поделать. Да и не надо. Ведь в чем сила flower power, сестра? В эстетической умеренности. Иначе вместо главной вечеринки года можно попасть на заваленные цветами похороны собственного имиджа потерявшей связь с реальностью it-девушки.

Интеллектуальное пуританство в обращении с цветочными мотивами демонстрирует новый Gucci, предлагая обыграть тренд в легких фольклорных композициях. Tadashi Shoji и Monique Lhuillier ‘2016 туда же – никакого цветочного хаоса: все подчинено изящному орнаменту, по-восточному аскетичному.
 
До винтажного скучны и очень опасны трапециевидные силуэты и прочие аллюзии на бэби-долл. Высший класс – программный кутюр Dior 50-х и викторианские прародительницы бэби-долл, томно-розовые или грушево-желтые, шелковые и парчовые ансамбли основателя House of Worth Чарльза Фредерика Уорта.

У бэби-тренда есть одна отвратительная особенность: однажды, невозмутимо посасывая глянцево-розовый ноготок, можно обнаружить себя в позе младенца, упавшего на самое дно fashion-регресса. Именно это и произошло с крупной, но инфантильной Бэбидоллой-Рианной, когда она впрыгнула в белоснежное платье в трогательную салфеточную оборочку.

Слишком высокий лиф, слишком пышная, слишком короткая юбка-солнце и прихотливый декор – вот что может спасти этот тренд. А еще – Кара Делевинь в Prаdа, восхитительные декоры Giambattista Valli, Moschino и Badgley Mischka.

Разрушит сахарный пупс-образ полное пренебрежение традиционной анатомией "тела" бэби-долл. Пример такому конструктивному подходу – новейшие смарт-модули J.W.Anderson с утрированными "бицепсами". Или нетрадиционные для этого стиля комбинации фактур – например, кружева и кожа: такую агрессивно-эмансипированную "куклу" демонстрирует Нора из "Дневников вампира" в платье Bebe с кожаными вставками.
 
Бархат, вельвет, велюр – ничего не может быть винтажней. Мшистая, приглушенная, отливающая белесой сединой времени фактура говорит об этом. В антикварных перламутровых складках живут не десятилетия – целые века. И только одна из сотни девушек XXI столетия может без наносной бравады надеть на себя это обязывающее величие. Остальные запрут свои бархаты в самых потаенных уголках fashion-кладбищ. И зря. Total-плюш! Искусно обыгранный палитрой и вписанный в нетривиальные силуэты, как это сделали в Christian Dior, Lanvin, Topshop Unique или Dries Van Noten в своей обуви. В интеллектуальном обращении он из морально устаревшего карнавально-бального материала превращается в must-have ближайшего сезона. А возможно, задержится и подольше.

Вытянутый А-силуэт всегда завораживал женщину. Искусно врисованная в эту лаконичную графику альфа-самки всех уличных подиумов, она выглядит длинно, космополитично, андрогинно – в общем, полностью такой, какой ее видит деспотичная fashion-индустрия. Инструментами для создания этой иллюзии стали еще недавние винтаж-табу – пончо, кейпы, глухие сарафаны в пол, брюки-ультратрубы.

Victor Alfaro с эффектными трансформациями своего самодостаточного "А" – небрежного и многослойно вальяжного. Женственные трансформеры Rosie Assoulin, пальто в пол Escada, изысканное баловство с фактурами платьев Burberry Prorsum. Австралийцы Ellery посадили этот силуэт, как матрешку, друг на друга. Calvin Klein ‘2016 подчеркнул в нем исконный унисекс, облагородив его брюками-трубами, фрачными мотивами и изящной игрой прозрачных и плотных фактур. Hellessy предложил девицам уйти в самый стильный монастырь, а McQ переосмыслил жизнь старого-нового аскет-сарафана: с его средневекового детства до наших времен – представив в мягкой черной коже и небрежно затянутым шнуровкой у пояса.
 
Причуды Института цвета Pantone, диктующего свои колористические "надо" – известны. Сегодня Pantone авторитетно заявляет: "оранжевый кадмий", "мандарин", "кайенский перец", "клубника на морозе", "жареный миндаль", "заварной крем", "марсала", "стекло на срезе". Завтра, намешав пару капель того-сего в этот "кадмий" и то "стекло", провидцы Pantone выдают fashion-миру "отголосок персика", "розовый кварц", "ледяной кофе" и "лютик". Пожалуйста, обожайте Peach Echo, Snorkel Blue и Green Flash со всей страстью, но не бросайтесь на эту палитру, как на алую тряпицу цвета Aurora Red или Fiesta – со всей агрессивной готовностью наркомана-фэшиониста.

Отправляются на винтаж-пенсию без выходного пособия butt и Кардашьян-стайл. Непристойно тоннажные бедра Ким и Джей Ло, затянутые в футляры-карандаши, микро-бандажи, комбинезоны и слимы уступают место бесполому, богемному дауншифтингу сестер Олсен. Именно по такой подиум-дорожке и пошли в Yeezy, MM6 Maison Margiela и Ports 1961.
 
Талантливый винтаж – бессмертен, ведь мода – это органичная, неотъемлемая часть истории, эстетическая реакция творческой личности на пережитые эмоции и события. Безымянное бабушкино платье, сшитое ночью для вечеринки; must have с подиумов prêt-à-porter или антикварный шедевр великого кутюрье – символическое отображение духовной сущности и даже целой эпохи. Поэтому винтажная одежда и цитирование ее лучших примеров – не памятный слайд, покрытый пылью, а важная информация, код времени. Это хорошо понимают дизайнеры-интеллектуалы, сумевшие создать жизнеспособные симбиозы винтажа, горячих трендов и технологических материалов. Именно такие сочетания и будут жить десятилетиями.
  Для универмага украинских брендов NAMES'UA modateka